Ясным субботним вечером, после премьеры нового фильма Дэвида Финчера «Исчезнувшая» один из двух людей, стоящих за созданием возвышенного и тревожного саундтрека к этой картине, восседает в роскошном зале нью-йоркского отеля «Ритц-Карлтон», окидывая взглядом Центральный парк. Основатель Nine Inch Nails и How to Destroy Angels Трент Резнор предстает перед нами во всем черном. Черные волосы. Черный блейзер. Черная футболка. Черные брюки. Он ерзает на своем месте, опираясь коленом о стол. Сам Дэвид Финчер покинул зал несколько минут до этого. Для работы над музыкальным сопровождением к «Исчезнувшей» (с Беном Аффлеком, Розамунд Пайк и Нилом Патриком Харрисом в главных ролях), он уже в третий раз за свою карьеру решил пригласить Резнора и его музыкального партнера Аттикуса Росса. Музыка, которую они написали, уже доступна для прослушивания в интернете. Ее жанровой диапазон колеблется от легких умиротворенных мелодий до жесткого машинного звучания и мощных гитар, которые, как известно, превратили Резнора в певца беспокойства и страха в конце 80-х.

Музыка к «Исчезнувшей» наследует холодному настроению «Девушки с татуировкой дракона» 2011 года (в записи саундтрека также принимали участие Резнор, Росс и вокалистка Yeah Yeah Yeahs Карен О, создав мощную электро-рок версию «Immigrant Song» Led Zeppelin) и выразительное звучание «Социальной сети» 2010-го, за которое Рознер и Росс в том же году были удостоены премии «Оскар». По словам самого Резнора, он вполне удовлетворен тем, как его сотрудничество с киноиндустрией сочетается с его другими музыкальными проектами.

«Хорошо работать, когда на тебя не давят обязательства, — говорит он одновременно и с философской и игривой интонацией в голосе, — Интересно бывает попробовать поработать на кого-то. Особенно когда это сопровождается неподдельным интересом и уважением, как это всегда бывает с Дэвидом. Иногда бывает интересно принимать указания и следовать наставлениям, создавая те вещи, за которые ты сам вряд ли бы взялся. Если бы я занимался только созданием саундтреков к фильмам, в какой-то момент я бы, наверное, соскучился по чувству ответственности. Но сейчас я отлично балансирую между этими двумя мирами.

Ну, если честно, меня абсолютно все заставляет чувствовать себя виноватым. Давайте быть честными (смеется). Нет, когда я увидел первый приличный фрагмент из фильма, я подумал, что Дэвид достиг того, чего хотел. Выглядит это бескомпромиссно. А еще я подумал, что это достаточно грязная картина — с ее социальными пародиями, комментариями по поводу общества и СМИ и едкими размышлениями на тему брака. Многое из этого застревает в твоей голове. И я думаю, именно это и прибавляет ему силы.

Для меня этот просмотр оказался чем-то наподобие американских горок. Я шел с первого показа с мыслями: «Хорошо, с этим будет интересно поработать». Не то чтобы я перед этим думал, что будет не интересно, просто в фильме настолько гармонично сочетались сдержанность и утонченность, что я этим был сильно впечатлен.

(Смеется). Это очень рискованно — садиться рядом с Дэвидом и пытаться угадать, что вертится в его голове, пробовать перевести его чувства в реальные желания. Зачастую перед нами проскальзывали загадочные подсказки, которые помогали выбрать верный путь. В таких случаях Дэвид обычно говорил: «Может быть, это плохая идея, но...» — и большинство его предложений начинается с этой нерешительной фразы (смеется). «Один раз мне лечили шею, — рассказывал он, — и когда я лежал на столе, там играла эта тошнотворно приторная музыка, которая, по мнению врачей, должна действовать на вас расслабляюще. Это напоминало пение птиц, исполненное с неискренней черствостью». И затем он сказал: «Может, нам стоит использовать эту идею — предпринять попытку подсознательно или явно убедить зрителя в том, что все в порядке?» В фильме есть несколько эпизодов, показанных глазами Анны Дин. Они рисуют определенную картину происходящего, а уже потом нам показываются реально произошедшие события. Без задумки Дэвида нам бы не удалось достичь должного результата. И это один из увлекательных моментов в нашей с ним совместной работе.

Трент Резнор: «Дэвид Финчер захотел использовать в «Исчезнувшей» музыку из массажных кабинетов»

Еще один хороший пример — запись «Immigrant Song» для «Девушки с татуировкой дракона». Дэвид сказал: «Слушай, это плохая идея, но что ты скажешь по поводу агрессивной версии «Immigrant Song» с женским вокалом?». Он не объяснил, зачем этого хочет. Но затем ты начинаешь анализировать: «наверное, он хочет использовать вещь во вступительных титрах, нарезать картинки в соответствии с битами песни и сделать так, чтобы лирика сопоставлялась с персонажем Лисбет». Я бы и не догадался о таком. Я просто слушал Led Zeppelin. Так что, одними моими инстинктами мы бы туда точно не дошли. Но я доволен результатом. Получилось здорово.

Будь то пластинка Nine Inch Nails и How to Destroy Angels или музыка к кинофильму, первое, что мы с Аттикусом делаем — это думаем над тем, какие рамки мы хотим здесь себе установить. Например, на альбоме «Ghosts» это было так: «давай создавать в день по треку — от начала и до конца, с момента его написания до финального сведения. Такое правило». Или: «давай начинать с изображения или фотографии, и постепенно окутывать их звуком». Мы не были заинтересованы в записи поп-песни или чего-то подобного. С альбомом «The Slip» мы говорили: «давай сделаем так, чтобы музыка звучала как гаражная электроника. Представь себе гаражную группу, где вместо гитар — Arp-синтезаторы. Прочувствуй это. Заставь это ожить». Конечно же, в дальнейшем мы нарушаем эти правила, но это дает нам возможность задать направление и сфокусироваться на чем-то конкретном.

Работа над фильмами происходит точно так же. Сперва мы знакомимся с исходным материалом, и затем, что немаловажно, садимся и обговариваем все с Дэвидом. Пытаемся уловить его идею, расспрашиваем, как он это себе представляет и какое место в картине, по его мнению, должно отводиться музыке. Сколько пространства она должна занимать. Какие чувства должна передавать. Должна ли она быть холодной? Темной или светлой? Помпезной? И затем уже принимать решение, какие инструменты нам стоит использовать для реализации этой идеи.

В случае с «Исчезнувшей» начиналось все достаточно органично. Изначально нам казалось, что стоит использовать оркестр, и мы решили наложить на оркестровую партию свои произведения. Получилось занятно. Музыка к «Татуировке дракона» должна была быть мрачной и холодной, и это подразумевало использование соответствующего электронного звучания — более цифровых, синтетических звуков с большим количеством колоколов. В этом плане «Социальная сеть» склонялась к более аналоговому звучанию, похожему на музыку из видеоигр — может быть, немного в стиле ретро или 80-х.

Это, кстати, один из моих любимых треков. Когда мы думали, как все это оформить и какие инструменты использовать, мы начали с нескольких подсказок, которые нам дал Дэвид. Мы использовали одно устройство компании Folktek, представляющее из себя небольшую коробку ручной работы с микрофонами внутри, которое помогает закольцовывать звук гитары. И получавшиеся в результате этого мелодии помогали создавать атмосферу беспокойства и напряжения в кульминационных моментах фильма. Это стало хорошей основой.

(Смеется). Она не была столь сложной, как кажется. Я задумывался, как далеко я смогу с ней зайти. Это один из тех случаев, когда ты спрашиваешь себя: «На что ты еще способен? Насколько далеко ты хочешь зайти в своих экспериментах?» Мы подготовили несколько вариаций музыкального сопровождения этого эпизода, но я настаивал на той версии, которая в итоге и вошла в фильм. Я даже и не рассматривал остальные варианты, потому что она очень правильно дополняла сцену. Но мы знали, что это важный эпизод, где мы должны переступить черту... Это был один из решающих моментов.

Мне он нравится. Я уважаю его. И работать с тем, кого раньше ты считал мерзавцем, сильно вдохновляет. Но я говорю это с любовью.

Сейчас я попробую объяснить это получше. Он отвоевал себе местечко, где его съемочная команда — лучшие люди в профессии — может круглогодично реализовывать свои идеи и делать то, что у них получается лучше всего. И мне хочется сотрудничать с этими парнями и быть частью их группы. Я могу сравнить это с воображаемой спортивной командой, где все… Я не знаю. Это ужасная аналогия, потому что я ненавижу спорт. Но суть в том, чтобы в своей работе выкладываться на все сто, вне зависимости от того, будет ли это востребовано или нет. Дэвид всегда выкладывается по полной, и это меня очень вдохновляет. Он создает благоприятную среду, где мне не приходится бороться со студиями и что-то с ними согласовывать. Он оберегает свою команду и своих актеров. Он выступает за свободное искусство, против компромиссов и коммерции, и это меня очень радует.

Рецензия кинокритика RS Питера Траверса: «Исчезнувшая»

Я бы не стал говорить, что много работаю с кинематографом. Я очень уважаю этих ребят (Оливера Стоуна и Дэвида Линча), и сотрудничество с ними стало для меня отличным опытом. Я не противник того, чтобы поработать еще с кем-то другим, но у меня просто нет на это времени. Я берусь лишь за некоторые проекты, и поэтому так бережно к ним и отношусь. Если бы это вошло в систему и я бы делал по 4-5 фильмов в год, не думаю, что я мог бы рассказать вам что-то интересное. Не думаю, что я бы смог столь же красноречиво расписывать работу над саундтреком к блокбастеру. Мне было бы интересно попробовать что-то подобное ради проверки собственных сил, но я бы вряд ли воспринимал это как искусство. Я не знаю.

Это хороший вопрос. Мы вернулись из тура буквально пару недель назад, и все это время у меня были кое-какие дела, которые нужно было доделать. У меня есть некоторые планы и соображения, но ни во что серьезное я пока не погружаюсь. Я просто хочу успокоиться и понять, что может меня сейчас заинтересовать. Я точно не буду гастролировать какое-то время.

Я до сих пор наслаждаюсь ими, но, в то же время, я становлюсь старше. Мой последний тур длился 18 месяцев, и мне кажется, что этого пока достаточно. Я готов какое-то время посидеть на одном месте.